зощенко монтер

Зощенко «Монтер»

М. М. Зощенко «Монтер»

Я, братцы мои, зря спорить не буду, кто важней в театре — актер, режиссер или, может быть, театральный плотник. Факты покажут. Факты всегда сами за себя говорят.

Дело это произошло в Саратове или Симбирске, одним словом, где-то недалеко от Туркестана. В городском театре. Играли в этом городском театре оперу. Кроме выдающейся игры артистов, был в этом театре, между прочим, монтер — Иван Кузьмич Мякишев.

На общей группе, когда весь театр в двадцать третьем году снимали на карточку, монтера этого пихнули куда-то сбоку — мол, технический персонал. А в центр, на стул со спинкой, посадили тенора.

Монтер Иван Кузьмич Мякишев ничего на это не сказал, но в душе затаил некоторую грубость. Тем более что на карточку сняли его вдобавок мутно, не в фокусе.

А тут такое подошло. Сегодня, для примеру, играют «Руслан и Людмила». Музыка Глинки. Дирижер — маэстро Кацман. А без четверти минут восемь являются до этого монтера две знакомые ему барышни. Или он их раньше пригласил, или они сами подошли — неизвестно. Так являются эти две знакомые барышни, отчаянно флиртуют и вообще просят их посадить в общую залу — посмотреть на спектакль. Монтер говорит:

— Да ради бога, медам. Сейчас я вам пару билетов устрою. Посидите тут, у будки.

И сам, конечно, к управляющему.

— Сегодня выходной день. Народу пропасть. Каждый стул на учете. Не могу.

— Ах так, — говорит. — Ну, так я играть отказываюсь. Отказываюсь, одним словом, освещать ваше производство. Играйте без меня. Посмотрим тогда, кто из нас важней и кого сбоку сымать, а кого в центр сажать.

И сам обратно в будку. Выключил по всему театру свет, замкнул на все ключи будку и сидит — флиртует со своими знакомыми девицами.

Тут произошла, конечно, форменная неразбериха. Управляющий бегает. Публика орет. Кассир визжит, пугается, как бы у него деньги в потемках не взяли. А бродяга, главный оперный тенор, привыкший всегда сыматься в центре, заявляется до дирекции и говорит своим тенором:

— Я в темноте петь тенором отказываюсь. Раз, — говорит, — темно — я ухожу. Мне, — говорит, — голос себе дороже. Пущай ваш монтер поет.

— Пущай не поет. Наплевать на него. Раз он в центре сымается, то и пущай одной рукой поет, другой свет зажигает. Думает — тенор, так ему и свети все время. Теноров нынче нету!

Тут, конечно, монтер схлестнулся с тенором.

Вдруг управляющий является, говорит:

— Где эти чертовы две девицы? Через них наблюдается полная гибель. Сейчас я их куда-ни- будь посажу, леший их забодай!

— Вот они, чертовы девицы! Только не через их гибель, а гибель через меня. Сейчас, — говорит, — я свет дам. Мне энергии принципиально не жалко.

Дал он сию минуту свет.

Сажают тогда его девиц на выдающиеся места и начинают спектакль.

Теперь и разбирайтесь сами, кто важнее в этом сложном театральном механизме.

Конечно, если без горячности разбираться, то тенор тоже для театра — крупная ценность. Иная опера не сможет даже без него пойти. Но и без монтера нет жизни на театральных подмостках.

Так что они оба-два представляют собой одинаковую ценность. И нечего тут задаваться: дескать, я — тенор. Нечего избегать дружеских отношений. И снимать на карточку мутно, не в фокусе!

«Монтёр», анализ рассказа Зощенко

История создания

Рассказ «Монтёр» был написан в 1926 г. и опубликован в № 43 журнала «Бегемот» под названием «Сложный механизм», а затем публиковался как «Театральный механизм». Образ монтёра символичен. Маленький человек, который отказывается «освещать ваше производство» — это бунт писателя, не желающего описывать советскую действительность по законам соцреализма.

Литературное направление и жанр

Реалистические рассказы Зощенко включают в себя около двух десятков так называемых «Театральных рассказов», действие которых связано с театром. В рассказе «Монтёр» театром становится сама жизнь. Все страсти перемещаются со сцены в зрительный зал и дальше расходятся по всему театру. Образ театра, как и монтёра, собирательный. Это – вся советская действительность, в которой по воле обиженного пролетариата беспорядочно «включается и выключается свет». Сатирический подтекст рассказа очевиден.

Проблематика рассказа

Центральная проблема рассказа – проблема обиженного маленького человека. Сам Зощенко как мастер малого жанра чувствовал себя таким, когда отвергали его рассказы.

Важнейшая в рассказе – проблема равенства, превратившаяся в проблему уравниловки. Если, согласно советской риторике, все граждане равны, то почему монтёр оказывается сбоку на снимке? Он понимает равенство граждан как искусственное уравнивание их качеств, одинаковость. Конечно, уравниловка может только опрощать, примитизировать.

Герои рассказа

Монтёр – главный герой рассказа. Он простой советский человек, но его сущность ничтожна. Маленький человек, оказавшись на важном месте, чаще всего озлобляется и начинает портить жизнь окружающим. Так поступил и монтёр. Его обида привела к тому, что он «затаил в душе некоторую грубость». Здесь слово «грубость» во фразеологизме заменяет слово «обида». То есть от обиженного героя следует ждать грубости, скандала.

С другой стороны, в монтёре сочетаются маленький человек и истинный художник, как и в герое гоголевской «Шинели». Он берёт на себя роль не только режиссёра, создающего свой спектакль-жизнь, но и самого Творца, Который решает: «Да будет свет!»

Пришедшие к монтёру барышни становятся поводом для того, чтобы обида выплеснулась. Мелочный монтёр хочет доказать, что он важнее всех в театре. Его фраза «играйте без меня» означает, что роль пролетариата как главной движущей силы им усвоена на отлично. Тем более показательны его слова, обращённые к тенору: «Теноров нынче нету». Здесь Зощенко подвергает сатирическому осмеянию смешение профессиональных особенностей и сословного неравенства. Можно было сказать, что князей и графов нынче нету. Но тенор – это не сословная принадлежность. «Классовая ненависть» монтёра к тенору лежит в основе комического.

Конечно, это смех сквозь слёзы. Современники Зощенко прекрасно понимали, что среди теноров действительно было большинство дворян, как и монтёры все были пролетариями.

Мещанское поведение демонстрируют и ругающийся тенор, чьё самолюбие задето, и наглые барышни, и подозрительный кассир, и мечущийся управляющий.

Сюжет и композиция

Рассказ «Монтёр» занимает полторы страницы. Театральный монтёр обижен, что на фотографии его поместили сбоку. Он находит повод, чтобы доказать свою важность. Когда управляющий отказывается посадить в зал пришедших к монтёру дам, тот выключает свет. После скандала и потасовки монтёр тешит уязвленное самолюбие.

Композиция рассказа интересна тем, что содержит сразу две сюжетные линии. Первая связана с поверхностным конфликтом: управляющий не нашёл места в переполненном зале для двух знакомых барышень монтёра. Этот конфликт – только повод для кульминации – отключения монтёром света. Настоящая причина, истинный конфликт в другом: на общей фотографии монтёра «пихнули куда-то сбоку».

Именно этот конфликт перерастает в скандал, в результате которого и артисты, и почтенная публика опускаются до уровня злобного обиженного монтёра. Конфликт пробуждает такого монтёра в каждом человеке, до того кажущемся интеллигентным: тенор называет монтёра сукиным сыном а управляющий барышень чёртовыми девицами, «управляющий бегает, публика орёт, кассир визжит».

Художественное своеобразие

Рассказ Зощенко «Монтёр» написан от первого лица. Личность рассказчика и повествователя не совпадает, что помогает сатирически осмыслить описанную ситуацию. Зощенко сам объяснял, что введение личности рассказчика – литературный приём. Литературоведы назвали его формой личного сказа.

Смех в рассказе вызывается комичностью ситуации: монтёр становится в театре самым главным и действительно какое-то время разрешение конфликта зависит исключительно от него.

Читателю передаётся эмоциональное напряжение героев. Он будто сам становится участником скандала с использованием грубых слов: сукин сын, сволочь такая, к чёртовой бабушке, наплевать ему в морду, дерьмо, чёртовы девицы, корова их забодай. Речь всех персонажей, включая рассказчика и тенора в пересказе рассказчика, малограмотна, полна просторечий: припёрлись, сварганю, народу пропасть, упёрли, сыматься, пущай, через их (из-за них).

Важнейшим средством создания подтекстов становится разрушение фразеологизмов и синтаксически устойчивых выражений: затаить в душе некоторую грубость, посадить девиц на выдающееся место.

Синтаксически неправильно построенные фразы стали афоризмами: «Пущай он одной рукой поёт, другой свет зажигает», «кроме выдающейся игры артистов был в этом театре монтёр».

В самом начале рассказа определяется место действия: городской театр в Саратове или Симбирске, недалеко от Туркестана.

Это не просто означает, что рассказчик не знает географии. Место действия – российская глубинка, точнее, вся страна, ставшая ареной совсем не театральных действий. Именно поэтому так важен мотив игры в рассказе. Любая работа в такой жизни-театре считается игрой. Даже освещение.

Зощенко М — Монтер (чит. В.Хенкин)

Рассказ Михаила Зощенко «Монтер» читает народный артист России Владимир Яковлевич Хенкин.

Хенкин Владимир Яковлевич [8(20).12.1883, Харьков, — 17.4.1953, Москва], советский актёр, народный артист РСФСР (1946). Творческую деятельность начал в 1902 в Феодосии, работал в Ташкенте, Баку, Киеве, Ростове-на-Дону. Выступал в драме (в труппе П. Н. Орленева исполнил роль Алеши Карамазова — «Братья Карамазовы» по Достоевскому), в комедии, оперетте (с 1908 в Московском театре Буфф, с 1928 в Московском театре оперетты), с 1934 в Московском театре Сатиры. Лучшие роли — Труффальдино («Слуга двух господ» Гольдони). Синичкин («Лев Гурыч Синичкин» Ленского), Зайчик («Неравный брак» братьев Тур и Шейнина). С 1911 (с перерывами) вёл широкую эстрадную деятельность. Творчество актёра отмечено мастерством перевоплощения, ярким, подлинно народным юмором, импровизацией.
http://slovari.yandex.ru

Уже первые сатирические произведения Михаила Михайловича Зощенко свидетельствовали о том, что русская литература пополнилась новым именем писателя, не похожего ни на кого другого, со своим, особым взглядом на мир, общественную жизнь, мораль, культуру, человеческие взаимоотношения. Язык прозы Зощенко также не был похож на язык других писателей, работающих в жанре сатиры.

Зощенко в своих произведениях ставит героев в такие обстоятельства, к которым они не могут приспособиться, оттого выглядят смешными, нелепыми, жалкими.

Михаи́л Миха́йлович Зо́щенко (28 июля (9 августа) 1895, Полтава — 22 июля 1958, Ленинград) — русский советский писатель.
Начиная с августа 1943 года, в период расцвета славы Зощенко, в литературном периодическом журнале «Октябрь» была начата публикация первых глав повести «Перед восходом солнца». В ней писатель пытался разобраться в своей меланхолии и неврастении, основываясь на учениях З. Фрейда и И. Павлова. 14 августа 1946 года появилось Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором подверглись жесточайшей критике редакции обоих журналов «за предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе». Журналу «Звезда» запрещалось в дальнейшем печатать произведения писателя, а журнал «Ленинград» был вообще закрыт. Вслед за Постановлением на Зощенко и А. Ахматову обрушился секретарь ЦК ВКП(б) А. Жданов. О повести «Перед восходом солнца» в своем докладе он говорил: «В этой повести Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку, делая это с наслаждением, со смакованием…» Этот доклад послужил сигналом к травле и исключению Зощенко из Союза Писателей СССР. В 1946—1953 он главным образом занимался переводческой деятельностью без права подписи переведённых работ, а также подрабатывал сапожником.
В июне 1953 Зощенко был вновь принят в Союз писателей. В последние годы жизни работал в журналах «Крокодил» и «Огонёк». После достижения пенсионного возраста и до самой смерти (с 1954 по 1958 годы) Зощенко было отказано в пенсии. Последние годы Зощенко проживал на даче в Сестрорецке. Похороны Зощенко на Литературных мостках Волковского кладбища, где хоронили писателей, не разрешили. Похоронен на Сестрорецком кладбище под Санкт-Петербургом.
В его последней квартире организован музей.
По произведениям М. М. Зощенко снято несколько художественных фильмов, в том числе знаменитая комедия Леонида Гайдая «Не может быть!» (1975) по рассказу и пьесам «Преступление и наказание», «Забавное приключение», «Свадебное происшествие».