Сказки для детей. Русские, народные в средней группе
Средняя группа. Младший дошкольный возраст. Дети 4 — 5 лет
Развлечения «Путешествие по русским народным сказкам» для детей средней группы 
Цель: Закрепление знаний детей о русских народных сказках. Задачи: Расширять словарный запас. Формировать навыки драматизации (развивать интонационную культуру речи) учить узнавать сказку по иллюстрациям, загадкам; закрепить навыки детей пересказа сказок. закрепить названия.
Среднесрочный проект в средней группе «В гостях у сказки» 
Автор проекта: Воспитатель средней группы Хадикова Ирина Николаевна Паспорт проекта. Тип проекта: практико-ориентированный, творческий. Продолжительность: среднесрочный Участники проекта: дети средней группы, педагоги, родители. Срок проекта: с 20 января — 10 февраля База.
Сказки для детей. Русские, народные — Занятие в средней группе «Поможем освободить Иванушку» (по русской народной сказке «Гуси-лебеди»)
Публикация «Занятие в средней группе «Поможем освободить Иванушку» (по русской. » Цели занятия: -закрепить знания детей о цифрах; -вспомнить числа первого десятка, расположение их в правильном порядке; -закрепить соотношение количества предметов с цифрой; -развивать умение сравнивать; сравнивать предметы по величине; -ориентировка во времени и в пространстве;.
Конспект итогового занятия в средней группе «В гости в сказку «Гуси-лебеди» Образовательные области: Познание, коммуникация Раздел: ФЭМП+ООМ+Худ.лит. Тема: «В гости в сказку ГУСИ — ЛЕБЕДИ» Цель:Обобщить полученные знания. Закрепить умения по всему пройденному материалу: количество и счет в пределах 5; Задачи: 1. Закрепление умений сравнивать предметы по.
План самообразования «Воспитание нравственных качеств детей младшего дошкольного возраста посредством русских народны сказок» Актуальность. «Сказки – блестящее, лучшее в мире золото, то золото, что блестит огоньками в детских глазах, звенит смехом из детских уст и уст родителей». Г.Х. Андерсен. Сказка является одним из ведущих компонентов устного народного творчества нации, этноса. В ней достаточно.
Сценарий новогоднего развлечения для средней возрастной группы «В гостях у сказки» Цели и задачи: — формирование устойчивого интереса к театрально — артистической деятельности; — развитие эмоциональной сферы, творческих способностей и исполнительских навыков детей; — развитие психических процессов: активности и уверенности в себе, раскрепощенности детей.
Сказки для детей. Русские, народные — Конспект занятия по русской народной сказке «Маша и медведь» для младшего дошкольного возраста
Статья «Конспект занятия по русской народной сказке «Маша и медведь» для. » Цель: учить детей эмоционально и активно воспринимать сказку. Задачи: • знакомить детей с разными видами театров; • учить согласовывать слова в предложении, расширять словарный запас, отвечать на вопросы и проговаривать звукоподражания; • развивать умение внимательно слушать.
Конспект занятия по речевому развитию «Пересказ русской народной сказки «Репка» для детей 3–4 лет «Пересказ русской народной сказки «Репка». Цель: Учить пересказу детей совместно со взрослым сказку «Репка» Образовательные задачи: формировать у детей желание рассказывать вместе с воспитателей, побуждать детей договаривать и повторять вслед за воспитателем отдельных слов и.
Фотоотчёт о работе художественного кружка по циклу занятий «По следам русских народных сказок» с детьми 3–5 лет 
Фотоотчёт о работе художественного кружка с детьми 3–5 лет. Цикл занятий «Декоративное рисование» https://www.maam.ru/detskijsad/fototchyot-o-rabote-hudozhestvenogo-kruzhka-s-detmi-3-5-let-cikl-zanjatii-dekorativnoe-risovanie.html Фотоотчёт о работе художественного кружка с.
Конспект занятия по русской народной сказке «Репка» для младшего дошкольного возраста 
Цель: учить детей эмоционально и активно воспринимать сказку. Задачи: • знакомить детей с разными видами театров; • развивать умение наблюдать за ходом сюжета сказки, понимать ее содержание; • развивать внимание, память, наблюдательность, образное мышление; • пробуждать в детях.
Сказки для детей 4-5 лет в детском саду
Сказки разных народов для детей дошкольников средней группы детского сада
Русская сказка «Журавль и цапля»
Летала сова — веселая голова; вот она летела, летела да и села, головой повертела, по сторонам посмотрела, снялась и опять полетела; летала, летала да села, головой повертела, по сторонам посмотрела, а глаза у нее как плошки, не видят ни крошки!
Это не сказка, а присказка, а сказка впереди.
Пришла весна по зиму и ну ее солнышком гнать-допекать, а травку-муравку из земли вызывать; высыпала-выбежала травка на солнышко поглядеть, вынесла цветы первые — подснежные: голубые и белые, сине-алые и желто-серые.
Потянулась из-за моря перелетная птица: гуси да лебеди, журавли да цапли, кулики да утки, певчие пташки и хвастунья-синичка. Все слетелись к нам на Русь гнезда вить, семьями жить. Вот разошлись они по своим краям: по степям, по лесам, по болотам, по ручьям.
Стоит журавль один в поле, по сторонам все поглядывает, головушку поглаживает, а сам думает: «Надо-де мне хозяйством обзавестись, гнездо свить да хозяюшку добыть».
Вот свил он гнездо вплоть у болота, а в болоте, в кочкарнике, сидит долгоносая-долгоносая цапля, сидит, на журавля поглядывает да про себя посмеивается: «Ведь уродился же неуклюжий какой!»
Тем временем надумался журавль: «Дай, — говорит, — посватаю цаплю, она в наш род пошла: и клюв наш, и на ногах высока». Вот и пошел он нетореной дорожкой по болоту: тяп да тяп ногами, а ноги да хвост так и вязнут; вот он упрется клювом — хвост вытащит, а клюв увязнет; клюв вытащит — хвост увязнет. Насилу до цаплиной кочки дошел, поглядел в тростник и спрашивает:
— А дома ли сударушка-цапля?
— Здесь она. Что надо? — ответила цапля.
— Иди за меня замуж, — сказал журавль.
— Как не так, пойду я за тебя, за долговязого: на тебе и платье короткое, и сам ты пешком гуляешь, скупо живешь, меня на гнезде с голоду уморишь!
Слова эти показались журавлю обидными. Молча он повернул да и пошел домой: тяп да тяп, тяп да тяп.
Цапля, сидючи дома, пораздумалась: «А что ж, и вправду, для чего я ему отказала, нешто мне лучше жить одной? Он хорошего роду, зовут его щегольком, ходит с хохолком; пойду к нему доброе слово перемолвить».
Пошла цапля, а путь по болоту не близок: то одну ногу увязит, то другую. Одну вытащит — другую увязит. Крылышко вытащит — клюв засадит; ну и пришла и говорит:
— Журавль, я иду за тебя!
— Нет, цапля, — говорит ей журавль, — уж я раздумал, не хочу на тебе жениться. Иди туда, откуда пришла!
Стыдно стало цапле, закрылась она крылышком и пошла к своей кочке; а журавль, глядя за нею, пожалел, что отказал; вот он выскочил из гнезда и пошел следом за нею болото месить. Приходит и говорит:
— Ну, так уж и быть, цапля, я беру тебя за себя.
А цапля сидит сердитая-пресердитая и говорить с журавлем не хочет.
— Слышь, сударыня-цапля, я беру тебя за себя, — повторил журавль.
— Ты берешь, да я не иду, — отвечала она.
Нечего делать, пошел опять журавль домой. «Этакая нравная, — подумал он, — теперь ни за что не возьму ее!»
Уселся журавль в траве и глядеть не хочет в ту сторону, где цапля живет. А та опять передумала: «Лучше жить вдвоем, чем одной. Пойду помирюсь с ним и выйду за него».
Вот и пошла опять ковылять по болоту. Путь до журавля долог, болото вязко: то одну ножку увязит, то другую. Крылышко вытащит — клюв засадит; насилу добралась до журавлиного гнезда и говорит:
— Журонька, послушай-ка, так и быть, я иду за тебя!
А журавль ей в ответ:
— Нейдет Федора за Егора, а и пошла бы Федора за Егора, да Егор не берет.
Сказав такие слова, журавль отвернулся. Цапля ушла.
Думал, думал журавль да опять пожалел, для чего было ему не согласиться взять за себя цаплю, пока та сама хотела; встал скорехонько и пошел опять по болоту: тяп, тяп ногами, а ноги да хвост так и вязнут; вот упрется он клювом, хвост вытащит — клюв увязит, а клюв вытащит — хвост увязнет.
Вот так-то и по сию пору ходят они друг за дружкой; дорожку проторили, а пива не сварили.
Русская сказка «Лиса и волк»
Жили себе дед да баба. Дед и говорит бабе:
— Ты, баба, пеки пироги, а я запрягу сани, поеду за рыбой.
Наловил дед рыбы полный воз. Едет домой и видит: лисичка свернулась калачиком, лежит на дороге.
Дед слез с воза, подошел, а лисичка не ворохнется, лежит как мертвая.
— Вот славная находка! Будет моей старухе воротник на шубу.
Взял дед лису и положил на воз, а сам пошел впереди.
А лисица улучила время и стала выбрасывать полегоньку из воза все по рыбке да по рыбке, все по рыбке да по рыбке.
Повыбросила всю рыбу и сама потихоньку ушла.
Дед приехал домой и зовет бабу:
— Ну, старуха, знатный воротник привез тебе на шубу!
Подошла баба к возу: нет на возу ни воротника, ни рыбы. И начала она старика ругать:
— Ах ты, старый хрен, такой-сякой, еще вздумал меня обманывать!
Тут дед смекнул, что лисичка-то была не мертвая. Погоревал, погоревал, да что ты будешь делать!
А лисица тем временем собрала на дороге всю рыбу в кучку, села и ест.
Приходит к ней волк:
— Здравствуй, кумушка, хлеб да соль.
— Я ем — свой, а ты подальше стой.
— Налови сам, да и ешь.
— Эка! Ведь я же наловила. Ты, куманек, ступай на реку, опусти хвост в прорубь, сиди да приговаривай: «Ловись, рыбка, и мала и велика, ловись, рыбка, и мала и велика!» Так рыба тебя сама за хвост будет хватать. Как подольше посидишь, так больше наудишь.
Пошел волк на реку, опустил хвост в прорубь, сидит и приговаривает:
— Ловись, рыбка, и мала и велика,
Ловись, рыбка, и мала и велика!
А лисица ходит около волка и приговаривает:
— Ясни, ясни на небе звезды,
Мерзни, мерзни, волчий хвост!
Волк спрашивает лису:
— Что ты, кума, все говоришь?
— А я тебе помогаю, рыбку на хвост нагоняю.
— Ясни, ясни на небе звезды,
Мерзни, мерзни, волчий хвост!
Сидел волк целую ночь у проруби. Хвост У него и приморозило. Под утро хотел подняться — не тут-то было. Он и думает: «Эка, сколько рыбы привалило — и не вытащить!»
В это время идет баба с ведрами за водой. Увидела волка и закричала:
— Волк, волк! Бейте его!
Волк — туда-сюда, не может вытащить хвост. Баба бросила ведра и давай его бить коромыслом. Била, била, волк рвался, рвался, оторвал себе хвост и пустился наутек.
«Хорошо же, думает, ужо1 я отплачу тебе, кума!»
А лисичка забралась в избу, где жила эта баба, наелась из квашни теста, голову себе тестом вымазала, выбежала на дорогу, упала и лежит — стонет.
Волк ей навстречу:
— Так вот как ты учишь, кума, рыбу ловить! Смотри, меня всего исколотили.
Лиса ему говорит:
— Эх, куманек! У тебя хвоста нет, зато голова цела, а мне голову разбили: смотри — мозг выступил, насилу плетусь.
— И то правда, — говорит ей волк. — Где тебе, кума, идти, садись на меня, я тебя довезу.
Села лисица волку на спину. Он ее и повез.
Вот лисица едет на волке и потихоньку поет:
— Битый небитого везет,
Битый небитого везет!
— Ты чего, кума, все говоришь.
— Я, куманек, твою боль заговариваю.
— Битый небитого везет,
Битый небитого везет!
Русская сказка «Зимовье»
Надумали бык, баран, свинья, кот да петух жить в лесу.
Хорошо летом в лесу, привольно! Быку и барану травы вволю, кот ловит мышей, петух собирает ягоды, червяков клюет, свинья под деревьями корешки да желуди роет. Только и худо бывало друзьям, ежели дождик пойдет.
Так лето прошло, наступила поздняя осень, стало в лесу холодать. Бык прежде всех спохватился зимовье строить. Встретил в лесу барана:
— Давай, друг, зимовье строить! Я стану из леса бревна носить да столбы тесать, а ты будешь щепу драть.
— Ладно, — отвечает баран, — согласен.
Повстречали бык и баран свинью:
— Пойдем, Хавроньюшка, с нами зимовье строить. Мы станем бревна носить, столбы тесать, щепу драть, а ты будешь глину месить, кирпичи делать, печку класть.
Согласилась и свинья.
Увидели бык, баран и свинья кота:
— Здравствуй, Котофеич! Пойдем вместе зимовье строить! Мы станем бревна носить, столбы тесать, щепу драть, глину месить, кирпичи делать, печку класть, а ты будешь мох таскать, стены конопатить.
Согласился и кот.
Повстречали бык, баран, свинья и кот в лесу петуха:
— Здравствуй, Петя! Идем с нами зимовье строить! Мы будем бревна носить, столбы тесать, щепу драть, глину месить, кирпичи делать, печку класть, мох таскать, стены конопатить, а ты — крышу крыть.
Согласился и петух.
Выбрали друзья в лесу место посуше, наносили бревен, натесали столбов, щепы надрали, наделали кирпичей, моху натаскали — стали рубить избу.
Избу срубили, печку сложили, стены проконопатили, крышу покрыли. Наготовили на зиму запасов и дров.
Пришла лютая зима, затрещал мороз. Иному в лесу холодно, а друзьям в зимовье тепло. Бык и баран на полу спят, свинья забралась в подполье, кот на печи песни поет, а петух под потолком на жердочке пристроился.
Живут друзья — не горюют.
А бродили по лесу семь голодных волков, увидели новое зимовье. Один, самый смелый волк, говорит:
— Пойду-ка я, братцы, посмотрю, кто в этом зимовье живет. Если скоро не вернусь, прибегайте на выручку.
Вошел волк в зимовье и прямо на барана угодил.
Барану деваться некуда. Забился баран в угол, заблеял страшным голосом:
Петух увидел волка, слетел с жердочки, крыльями захлопал:
Соскочил кот с печи, зафыркал, замяукал:
Набежал бык, рогами волка в бок:
А свинья услыхала, что наверху бой идет, вылезла из подполья и кричит:
— Хрю. Хрю. Хрю! Кого тут съесть?
Туго пришлось волку, едва жив из беды
вырвался. Бежит, товарищам кричит:
— Ой, братцы, уходите! Ой, братцы, бегите!
Услыхали волки, пустились наутек.
Бежали час, бежали два, присели отдохнуть, красные языки вывалили.
А старый волк отдышался, им говорит: — Вошел я, братцы мои, в зимовье, вижу: уставился на меня страшный да косматый. Наверху захлопало, внизу зафыркало! Выскочил из угла рогатый, бодатый — мне рогами в бок! А снизу кричат: «Кого тут съесть?» Не взвидел я свету — и вон. Ой, бежимте, братцы.
Поднялись волки, хвосты трубой — только снег столбом.
Русская сказка «Снегурочка»
Жили-были старик со старухой. Жили ладно, дружно. Все бы хорошо, да одно горе — детей у них не было.
Вот пришла зима снежная, намело сугробов до пояса, высыпали ребятишки на улицу поиграть, а старик со старухой на них из окна глядят да про свое горе думают.
— А что, старуха, — говорит старик, — давай мы себе из снега дочку сделаем?
— Давай, — говорит старуха.
Надел старик шапку, вышли они на огород и принялись дочку из снега лепить. Скатали они снежный ком, руки, ноги приладили, сверху снежную голову приставили. Вылепил старик нос, нарисовал рот, глаза.
Глядь — а у Снегурочки губы порозовели, глаза открылись; смотрит она на стариков и улыбается. Потом стряхнула с себя снег — и вышла из сугроба живая девочка.
Обрадовались старики, привели ее в избу. Глядят на нее, не налюбуются.
И стала расти у стариков дочка не по дням, а по часам; что ни день, то все краше становится. Сама беленькая, точно снег, коса русая до пояса, только румянца нет вовсе.
Не нарадуются старики на дочку, души в ней не чают. Растет дочка и умная, и смышленая, и веселая. И работа у Снегурочки в руках спорится, а песню запоет — заслушаешься.
Начало пригревать весеннее солнышко. Зазеленела трава на проталинках, запели жаворонки.
А Снегурочка вдруг запечалилась.
— Что с тобой, дочка? — спрашивают старики. — Что ты такая невеселая стала? Иль тебе неможется?
— Ничего, батюшка, ничего, матушка, я здорова.
Вот и последний снег растаял, зацвели цветы на лугах, птицы прилетели. А Снегурочка день ото дня все печальнее, все молчаливее становится. От солнца прячется. Все бы ей тень да холодок, а еще лучше — дождичек.
Раз надвинулась черная туча, посыпался крупный град. Обрадовалась Снегурочка граду, точно жемчугу перекатному. А как снова выглянуло солнышко и град растаял, Снегурочка заплакала, да так горько, словно сестра по родному брату.
За весной лето пришло. Собрались девушки на гулянье в рощу, зовут Снегурочку:
— Пойдем с нами, Снегурочка, в лес гулять, песни петь, плясать!
Не хотелось Снегурочке в лес идти, да старуха ее уговорила:
— Пойди, дочка, повеселись с подружками!
Пришли девушки со Снегурочкой в лес.
Стали цветы собирать, венки плести, песни петь, хороводы водить. Только одной Снегурочке по-прежнему невесело.
А как свечерело, набрали они хворосту, разложили костер и давай все друг за дружкой через огонь прыгать. Позади всех и Снегурочка встала. Побежала она в свой черед за подружками.
Прыгнула над огнем и вдруг растаяла, обратилась в белое облачко.
Обернулись подружки — а Снегурочки нет.
Стали кликать они ее:
— Ay, ау, Снегурушка!
Только эхо им в лесу откликнулось.
Русская сказка «Сестрица Аленушка и братец Иванушка»
Жили-были старик да старуха. У них были дочка Аленушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни-одинешеньки.
Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
— Сестрица Аленушка, я пить хочу!
— Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли, шли — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
— Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца!
— Не пей, братец, теленочком станешь!
Братец послушался, пошли дальше. Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.
— Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, жеребеночком станешь!
Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.
Идут, идут — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы. Иванушка говорит:
— Сестрица Аленушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, козленочком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.
Напился — и стал козленочком.
Зовет Аленушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козленочек.
Залилась Аленушка слезами, села под стожок — плачет, а козленочек возле нее скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
— О чем, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Аленушка про свою беду.
Купец ей говорит:
— Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек будет жить с нами.
Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с Аленушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись, приходит ведьма: встала под Аленушкино окошко и так-то ласково начала звать ее купаться на реку.
Привела ведьма Аленушку на реку. Кинулась на нее, привязала Аленушке на шею камень и бросила ее в воду.
А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся — и тот не распознал.
Одному козленочку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа — зарежь да зарежь козленка.
Купцу жалко было козленочка, привык он к нему. А ведьма так пристает, так упрашивает — делать нечего, купец согласился:
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
— Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.
Побежал козленочек на речку, встал на берегу и жалобнешенько закричал:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Аленушка из реки ему отвечает:
Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу:
— Пойди найди козленка, приведи его ко мне.
Пришел слуга на реку и видит: по берегу бегает козленочек и жалобнешенько зовет:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на груди легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Аленушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Аленушка ожила и стала краше, чем была.
А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Злую ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.
Русская сказка «Жихарка»
Жили-были в избушке кот, петух да маленький человечек — Жихарка. Кот с петухом на охоту ходили, а Жихарка домовничал. Обед варил, стол накрывал, ложки раскладывал. Раскладывает да приговаривает:
— Эта простая ложка — котова, эта простая ложка — Петина, а эта не простая, точеная, ручка золоченая, — это Жихаркина. Никому ее не отдам.
Вот прослышала лиса, что в избушке Жихарка один хозяйничает, и захотелось ей жихаркиного мясца попробовать.
Кот да петух, как уходили на охоту, всегда велели Жихарке двери запирать. Запирал Жихарка двери. Все запирал, а один раз и забыл. Справил Жихарка все дела, обед сварил, стол накрыл, стал ложки раскладывать да и говорит:
— Эта простая ложка — котова, эта простая ложка — Петина, а эта не простая, точеная, ручка золоченая, — Жихаркина. Никому ее не отдам.
Только хотел ее на стол положить, а по лестнице — топ-топ-топ.
Испугался Жихарка, с лавки соскочил, ложку на пол уронил — и поднимать некогда — да под печку и залез. А лиса в избушку вошла, глядь туда, глядь сюда — нет Жихарки.
«Постой же, — думает лиса, — ты мне сам скажешь, где сидишь».
Пошла лиса к столу, стала ложки перебирать:
— Эта ложка простая — Петина, эта ложка простая — котова, а эта ложка не простая — точеная, ручка золоченая, — эту я себе возьму.
А Жихарка-то под печкой во весь голос:
— Ай, ай, ай, не бери, тетенька, я не дам!
— Вот ты где, Жихарка!
Подбежала лиса к печке, лапку в подпечье запустила, Жихарку вытащила, на спину перекинула — да в лес.
Домой прибежала, печку жарко истопила: хочет Жихарку изжарить да съесть.
Взяла лиса лопату:
— Садись, — говорит, — Жихарка.
А Жихарка маленький, да удаленький.
На лопату сел, ручки-ножки растопырил — и в печку-то и нейдет.
— Не так сидишь, — говорит лиса.
Повернулся Жихарка к печи затылком, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдет.
— Да не так, — лиса говорит.
— А ты мне, тетенька, покажи, я ведь не умею.
— Экой ты недогадливый! — лиса Жихарку с лопаты сбросила, сама на лопату прыг, в кольцо свернулась, лапки спрятала, хвостом накрылась. А Жихарка ее толк в печку да заслонкой прикрыл, а сам скорей вон из избы да домой.
А дома-то кот да петух плачут, рыдают:
— Вот ложка простая — котова, вот ложка простая — Петина, а нет ложки точеной, ручки золоченой, да и нет нашего Жихарки, да и нет нашего маленького!
Кот лапкой слезы утирает, Петя крылышком подбирает.
Вдруг по лестнице — тук-тук-тук. Жихарка бежит, громким голосом кричит:
— А вот и я! А лиса в печке сжарилась!
Обрадовались кот да петух. Ну Жихарку целовать! Ну Жихарку обнимать! И сейчас кот, петух и Жихарка в этой избушке живут, нас в гости ждут.
Сказки для детей средней группы
Сказки для детей дошкольников 4-5 лет
К. Чуковский «Федорино горе»
Скачет сито по полям,
А корыто по лугам.
За лопатою метла
Вдоль по улице пошла.
Так и сыплются с горы.
«Что такое? Почему?
Ничего я не пойму».
Но, как черная железная нога,
Побежала, поскакала кочерга.
И помчалися по улице ножи:
«Эй, держи, держи, держи, держи, держи!»
И кастрюля на бегу
«Я бегу, бегу, бегу,
Удержаться не могу!»
Вот и чайник за кофейником
Утюги бегут покрякивают,
Через лужи, через лужи
А за ними блюдца, блюдца —
Вдоль по улице несутся —
На стаканы — дзынь —
И стаканы — дзынь —
И бежит, бренчит,
«Вы куда? куда? куда?
Рюмки да бутылки,
Скачут по дорожке.
Из окошка вывалился стол
И пошел, пошел, пошел,
А на нем, а на нем,
Как на лошади верхом,
И товарищам кричит:
«Уходите, бегите, спасайтеся!»
И в железную трубу:
А за ними вдоль забора
Скачет бабушка Федора:
Но ответило корыто:
«На Федору я сердито!»
И сказала кочерга:
«Я Федоре не слуга!»
А фарфоровые блюдца
Над Федорою смеются:
«Никогда мы, никогда
Не воротимся сюда!»
Тут Федорины коты
Побежали во всю прыть,
Чтоб посуду воротить:
«Эй вы, глупые тарелки,
Что вы скачете, как белки?
Вам ли бегать за воротами
С воробьями желторотыми?
Вы в канаву упадете,
Вы утонете в болоте.
Не ходите, погодите,
Но тарелки вьются-вьются,
А Федоре не даются:
«Лучше в поле пропадем,
А к Федоре не пойдем!»
Мимо курица бежала
И посуду увидала:
Вы откуда и куда?!»
И ответила посуда:
«Было нам у бабы худо,
Не любила нас она,
Била, била нас она,
Загубила нас она!»
Жить вам было нелегко!»
Погляди-ка ты на нас:
Мы поломаны, побиты,
Мы помоями облиты.
Загляни-ка ты в кадушку —
И увидишь там лягушку.
Загляни-ка ты в ушат —
Тараканы там кишат.
Оттого-то мы от бабы
Убежали, как от жабы,
И гуляем по полям,
По болотам, по лугам,
А к неряхе-замарахе
И они побежали лесочком,
Поскакали по пням
А бедная баба одна,
И плачет, и плачет она.
Села бы баба за стол,
Да стол за ворота ушел.
Сварила бы баба щи,
Да кастрюлю поди поищи!
И чашки ушли, и стаканы,
Остались одни тараканы.
А посуда вперед и вперед
По полям, по болотам идет.
И чайник шепнул утюгу:
«Я дальше идти не могу».
И заплакали блюдца:
«Не лучше ль вернуться?»
И зарыдало корыто:
«Увы, я разбито, разбито!»
Но блюдо сказало: «Гляди,
Кто это там позади?»
И видят: за ними
из темного бора
Но чудо случи лося с ней:
Стала Федора добрей.
Тихо за ними идет
И тихую песню поет:
«Ой вы, бедные сиротки мои,
Утюги и сковородки мои!
Вы подите-ка, немытые, домой,
Я водою вас умою ключевой.
Я почищу вас песочком,
Окачу вас кипяточком,
И вы будете опять,
Словно солнышко, сиять,
А поганых тараканов я
Прусаков и пауков я
И сказала скалка:
«Мне Федору жалко».
И сказала чашка:
«Ах, она бедняжка!»
И сказали блюдца:
«Надо бы вернуться!»
И сказали утюги:
«Мы Федоре не враги!»
Долго, долго целовала
И ласкала их она,
Полоскала их она.
«Уж не буду, уж не буду
Я посуду обижать,
Буду, буду я посуду
И любить и уважать!»
«Ну, Федора, так и быть,
Рады мы тебя простить!»
Да к Федоре прямо в печь!
Стали жарить, стали печь,
Будут, будут у Федоры
и блины и пироги!
А метла-то, а метла — весела —
Заплясала, заиграла, замела,
Ни пылинки у Федоры
И обрадовались блюдца:
И танцуют и смеются —
А на белой табуреточке
Да на вышитой салфеточке
Словно жар горит,
И пыхтит, и на бабу
«Я Федорушку прощаю,
Сладким чаем угощаю.
Кушай, кушай, Федора Егоровна!»
К. Чуковский «Тараканище»
А за ним комарики
На воздушном шарике.
На хромой собаке.
Волки на кобыле.
Львы в автомобиле.
Вдруг из подворотни
Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
«Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую».
В обморок упали.
Волки от испуга
Скушали друг друга.
А слониха, вся дрожа,
Так и села на ежа.
Не боятся бою-драки;
Хоть и пятятся назад,
Но усами шевелят
И кричат великану усатому:
«Не кричи и не рычи,
Мы и сами усачи,
Можем мы и сами
И назад еще дальше попятились.
И сказал Гиппопотам
Крокодилам и китам:
«Кто злодея не боится
И с чудовищем сразится,
Я тому богатырю
Двух лягушек подарю
И еловую шишку пожалую!»
«Не боимся мы его,
Мы копытами его!»
И веселою гурьбой
Звери кинулися в бой.
Но, увидев усача
Звери дали стрекача
По лесам, по полям
Тараканьих усов испугалися.
И вскричал Гиппопотам:
«Что за стыд, что за срам!
Эй, быки и носороги,
Выходите из берлоги
Но быки и носороги
Отвечают из берлоги:
Только шкура дорога,
И рога нынче тоже не дешевы»
И сидят и дрожат под
За болотными прячутся
Крокодилы в крапиву
И в канаве слоны
Только и слышно, как зубы
Только и видно, как уши
А лихие обезьяны
И скорее со всех ног
Только хвостиком махнула.
А за нею каракатица —
Вот и стал Таракан
И лесов и полей повелителем.
Покорилися звери усатому
(Чтоб ему провалиться,
А он между ними
«Принесите-ка мне, звери,
Я сегодня их за ужином
Бедные, бедные звери!
Воют, рыдают, ревут!
В каждой берлоге
И в каждой пещере
Злого обжору клянут.
Да и какая же мать
Своего дорогого ребенка —
Чтобы несытое чучело
Бедную крошку замучило!
Плачут они, убиваются,
С малышами навеки
Но однажды поутру
«Разве это великан?
Это просто таракан!
Таракан, таракан, таракашечка,
И не стыдно вам?
Зашептали: «Что ты, что ты!
Уходи-ка ты отсюда!
Как бы не было нам худа!»
Только вдруг из-за кусточка,
Из-за синего лесочка,
Из далеких из полей
Взял и клюнул Таракана —
Вот и нету великана.
Поделом великану досталося,
И усов от него не осталося.
То-то рада, то-то рада
Вся звериная семья,
Ослы ему славу по нотам поют,
Козлы бородою дорогу метут,
Стучат в барабаны!
Грачи с каланчи
Так отплясывает лихо,
Что румяная луна
В небе задрожала
И на бедного слона
Вот была потом забота —
За луной нырять в болото
И гвоздями к небесам
Д. Мамин-Сибиряк «Сказка про Комара Комаровича — Длинный Нос и про Мохнатого Мишу — Короткий Хвост»
Это случилось в самый полдень, когда все комары спрятались от жары в болото. Комар Комарович — Длинный Нос прикорнул под широкий лист и заснул. Спит и слышит отчаянный крик:
— Ой, батюшки. Ой, карраул.
Комар Комарович выскочил из-под листа и тоже закричал:
— Что случилось. Что вы орете?
А комары летают, жужжат, пищат — ничего разобрать нельзя.
— Ой, батюшки. Пришел в наше болото медведь и завалился спать. Как лег в траву, так сейчас же задавил пятьсот комаров; как Дохнул — проглотил целую сотню. Ой, беда, братцы! Мы едва унесли от него ноги, а то всех бы передавил.
Комар Комарович — Длинный Нос сразу Рассердился; рассердился и на медведя, и на глупых комаров, которые пищали без толку.
— Эй вы, перестаньте пищать! — крикнул он. — Вот я сейчас пойду и прогоню медведя. Очень просто! А вы орете только напрасно.
Еще сильнее рассердился Комар Комарович и полетел. Действительно, в болоте лежал медведь. Забрался в самую густую траву, где комары жили испокон века, развалился и носом сопит, только свист идет, точно кто на трубе играет. Вот бессовестная тварь! Забрался в чужое место, погубил напрасно столько комариных душ да еще спит так сладко!
— Эй, дядя, ты это куда забрался? — закричал Комар Комарович на весь лес, да так громко, что даже самому сделалось страшно.
Мохнатый Миша открыл один глаз — никого не видно, открыл другой глаз — едва рассмотрел, что летает комар над самым его носом.
— Тебе что нужно, приятель? — заворчал Миша и тоже начал сердиться: «Как же, только расположился отдохнуть, а тут какой-то негодяй пищит».
— Эй, уходи подобру-поздорову, дядя.
Миша открыл оба глаза, посмотрел на нахала, фукнул носом и окончательно рассердился.
— Да что тебе нужно, негодная тварь? — зарычал он.
— Уходи из нашего места, а то я шутить не люблю. Вместе с шубой тебя съем.
Медведю сделалось смешно. Перевалился он на другой бок, закрыл морду лапой и сейчас же захрапел.
Полетел Комар Комарович обратно к своим комарам и трубит на все болото:
— Ловко я напугал Мохнатого Мишку. В другой раз не придет.
Подивились комары и спрашивают:
— Ну а сейчас-то медведь где?
— А не знаю, братцы. Сильно струсил, когда я ему сказал, что съем, если не уйдет. Ведь я шутить не люблю, а так прямо и сказал: «Съем». Боюсь, как бы он не околел со страху, пока я к вам летаю. Что же, сам виноват!
Запищали все комары, зажужжали и долго спорили: как им быть с невежей-медведем. Никогда еще в болоте не было такого страшного шума. Пищали, пищали — и решили выгнать медведя из болота.
— Пусть идет к себе домой, в лес, там и спит. А болото наше. Еще отцы и деды наши вот в этом самом болоте жили.
Одна благоразумная старушка Комариха посоветовала было оставить медведя в покое: пусть его полежит, а когда выспится — сам уйдет; но на нее все так накинулись, что бедная едва успела спрятаться.
— Идем, братцы! — кричал больше всех Комар Комарович. — Мы ему покажем. Да!
Полетели комары за Комаром Комаровичем. Летят и пищат, даже самим страшно делается. Прилетели, смотрят, а медведь лежит и не шевелится.
— Ну, я так и говорил: умер бедняга со страху! — хвастался Комар Комарович. — Даже жаль немножко, вон какой здоровый медведище.
— Да он спит, братцы, — пропищал маленький комаришка, подлетевший к самому медвежьему носу и чуть не втянутый туда, как в форточку.
— Ах, бесстыдник! Ах, бессовестный! — запищали все комары разом и подняли ужасный гвалт. — Пятьсот комаров задавил, сто комаров проглотил и сам спит как ни в чем не бывало.
А Мохнатый Миша спит себе да носом посвистывает.
— Он притворяется, что спит! — крикнул Комар Комарович и полетел на медведя. — Вот я ему сейчас покажу. Эй, дядя, будет притворяться!
Как налетит Комар Комарович, как вопьется своим длинным носом прямо в черный медвежий нос — Миша так и вскочил. Хвать лапой по носу, а Комара Комаровича как не бывало.
— Что, дядя, не понравилось? — пищит Комар Комарович. — Уходи, а то хуже будет. Я теперь не один Комар Комарович — Длинный Нос, а прилетели со мной и дедушка Комарище — Длинный Носище, и младший брат Комаришка — Длинный Носишко! Уходи, дядя!
— А я не уйду! — закричал медведь, усаживаясь на задние лапы. — Я вас всех передавлю!
— Ой, дядя, напрасно хвастаешь.
Опять полетел Комар Комарович и впился медведю прямо в глаз. Заревел медведь от боли, хватил себя лапой по морде, и опять в лапе ничего, только чуть глаз себе не вырвал когтем. А Комар Комарович вьется над самым медвежьим ухом и пищит:
— Я тебя съем, дядя.
Рассердился окончательно Миша. Выворотил он вместе с корнем целую березу и принялся колотить ею комаров. Так и ломит со всего плеча. Бил, бил, даже устал, а ни одного убитого комара нет — все вьются над ним и пищат. Тогда ухватил Миша тяжелый камень и запустил им в комаров — опять толку нет.
— Что, взял, дядя? — пищал Комар Комарович. — А я тебя все-таки съем.
Долго ли, коротко ли сражался Миша с комарами, только шума было много. Далеко был слышен медвежий рев. А сколько он деревьев вырвал, сколько камней выворотил! Все ему хотелось зацепить первого Комара Комаровича: ведь вот тут, над самым ухом вьется, а хватит медведь лапой — и опять ничего, только всю морду себе в кровь исцарапал.
Обессилел наконец Миша. Присел он на задние лапы, фыркнул и придумал новую штуку — давай кататься по траве, чтобы передавить все комариное царство. Катался, катался Миша, однако из этого ничего не вышло, а только еще больше устал он. Тогда медведь спрятал морду в мох — вышло того хуже. Комары вцепились в медвежий хвост. Окончательно рассвирепел медведь.
— Постойте, вот я вам задам! — ревел он так, что за пять верст было слышно. — Я вам покажу штуку. Я. я. я.
Отступили комары и ждут, что будет. А Миша на дерево вскарабкался, как акробат, засел на самый толстый сук и ревет:
— Ну-ка, подступитесь теперь ко мне. Всем носы пообломаю.
Засмеялись комары тонкими голосами и бросились на медведя уже всем войском. Пищат, кружатся, лезут. Отбивался, отбивался Миша, проглотил нечаянно штук сто комариного войска, закашлялся да как сорвется с сука, точно мешок. Однако поднялся, почесал Ушибленный бок и говорит:
— Ну что, взяли? Видели, как я ловко с дерева прыгаю?
Еще тоньше рассмеялись комары, а Комар Комарович так и трубит:
— Я тебя съем. Я тебя съем. съем. съем!
Изнемог окончательно медведь, выбился из сил, а уходить из болота стыдно. Сидит он на задних лапах и только глазами моргает.
Выручила его из беды лягушка. Выскочила из-под кочки, присела на задние лапки и говорит:
— Охота вам, Михайло Иванович, беспокоить себя напрасно. Не обращайте вы на этих дрянных комаришек внимания. Не стоит.
— И то не стоит, — обрадовался медведь. — Я это так. Пусть-ка они ко мне в берлогу придут, да я. я.
Как повернется Миша, как побежит из болота, а Комар Комарович — Длинный Нос летит за ним, летит и кричит:
— Ой, братцы, держите! Убежит медведь. Держите.
Собрались все комары, посоветовались и решили: «Не стоит! Пусть его уходит, — ведь болото-то осталось за нами!»
В. Осеева «Волшебная иголочка»
Жила-была Машенька-рукодельница, и была у нее волшебная иголочка. Сошьет Маша платье — само себя платье стирает и гладит. Разошьет скатерть пряниками да конфетками, постелит на стол, глядь — и впрямь сладости появляются на столе. Любила Маша свою иголочку, берегла ее пуще глаза и все-таки не уберегла. Пошла как-то в лес по ягоды и потеряла. Искала, искала, все кустики обошла, всю травку обшарила — нет как нет ее иголочки. Села Машенька под деревом и давай плакать.
Пожалел девочку Ежик, вылез из норки и дал ей свою иголку.
— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!
Поблагодарила его Маша, взяла иголочку, а сама подумала: «Не такая моя была».
И снова давай плакать.
Увидела ее слезы высокая старая Сосна — бросила ей свою иголку.
— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!
Взяла Машенька, поклонилась Сосне низко и пошла по лесу. Идет, слезы утирает, а сама думает: «Не такая эта иголочка, моя лучше была».
Вот повстречался ей Шелкопряд, идет — шелк прядет, весь шелковой ниткой обмотался.
— Возьми, Машенька, мой шелковый моточек, может, он тебе пригодится!
Поблагодарила его девочка и стала спрашивать:
— Шелкопряд, Шелкопряд, ты давно в лесу живешь, давно шелк прядешь, золотые нитки делаешь из шелка, не знаешь ли, где моя иголка?
Задумался Шелкопряд, покачал головой:
— Иголка твоя, Машенька, у Бабы-яги, у Бабы-яги — костяной ноги. В избушке на курьих ножках. Только нет туда ни пути, ни дорожки. Мудрено достать ее оттуда.
Стала Машенька просить его рассказать, где Баба-яга — костяная нога живет.
Рассказал ей все Шелкопряд:
— Идти туда надо не за солнцем,
По крапивке да по колючкам,
По овражкам да по болотцу
До самого старого колодца.
Там и птицы гнезд не вьют,
Одни жабы да змеи живут,
Да стоит избушка на курьих ножках,
Сама Баба-яга сидит у окошка,
Вышивает себе ковер-самолет.
Горе тому, кто туда пойдет.
Не ходи, Машенька, забудь свою иголку,
Возьми лучше мой моточек шелку!
Поклонилась Машенька Шелкопряду в пояс, взяла шелку моточек и пошла, а Шелкопряд ей вслед кричит:
— Не ходи, Машенька, не ходи!
У Бабы-яги избушка на курьих ножках,
На курьих ножках в одно окошко.
Сторожит избушку большая Сова,
Из трубы торчит совиная голова,
Ночью Баба-яга твоей иголкой шьет,
Вышивает себе ковер-самолет.
Горе, горе тому, кто туда пойдет!
Страшно Машеньке к Бабе-яге идти, да жалко ей свою иголочку.
Вот выбрала она в небе темную тучку.
Повела ее тучка
По крапивке да по колючкам
До самого старого колодца,
До зеленого мутного болотца,
Туда, где жабы да змеи живут,
Туда, где птицы свои гнезда не вьют.
Видит Маша избушку на курьих ножках,
Сама Баба-яга сидит у окошка,
А из трубы торчит совиная голова.
Увидела Машу страшная Сова да как заохает, закричит на весь лес:
— Ох-хо-хо-хо! Кто здесь? Кто здесь?
Испугалась Маша, подкосились у нее ноги
от страха. А Сова глазами ворочает, и глаза у нее как фонари светятся, один желтый, другой зеленый, все кругом от них желто да зелено!
Видит Машенька, некуда деться ей, поклонилась Сове низко и просит:
— Позволь, Совушка, Бабу-ягу повидать. У меня к ней дело есть!
Засмеялась Сова, заохала, а Баба-яга ей из окошка кричит:
— Сова моя, Совушка, само жаркое к нам в печку лезет! — И говорит она девочке так ласково:
— Входи, Машенька, входи!
Я сама тебе все двери открою,
Сама их за тобой и закрою!
Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом задвинута, на другой тяжелый замок висит, на третьей литая цепь.
Бросила ей Сова три перышка.
— Открой, — говорит, — двери да входи поскорей!
Взяла Маша одно перышко, приложила к засову — открылась первая дверь, приложила второе перышко к замку — открылась вторая дверь, приложила она третье перышко к литой цепи — упала цепь на пол, открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит Баба-яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковер лежит, на нем крылья шелком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута.
Бросилась Маша к иголочке, а Баба-яга как ударит помелом об пол, как закричит:
— Не трогай мой ковер-самолет! Подмети избу, наколи дров, истопи печку, вот кончу ковер, зажарю тебя и съем!
Схватила иголочку Баба-яга, шьет и приговаривает:
— Девчонка, девчонка, завтра ночью
Ковер дошью да с Совушкой-Совой
А ты гляди, чтобы избу подмела
И сама бы в печке была!
Молчит Машенька, не откликается, А ночка черная уже надвигается.
Улетела чуть свет Баба-яга, а Машенька скорей села ковер дошивать. Шьет она, шьет, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала избушка, потемнело синее небо — возвратилась Баба-яга и спрашивает:
— Сова моя, Совушка,
Хорошо ли ты ела и пила?
Вкусная ль девчонка была?
Застонала, заохала Сова:
— Не ела, не пила совиная голова,
А девчонка твоя живехонька-жива.
Печку не топила, себя не варила,
Ничем меня не кормила.
Вскочила Баба-яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:
— Вынь иголочку сосновую,
Положи на ковер как новую,
Меня спрячь подальше!
Улетела опять Баба-яга, а Машенька скорей за дело принялась; шьет-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:
— Девчонка, девчонка, почему из трубы дым не поднимается?
Отвечает ей Машенька:
— Сова моя, Совушка,
Печь плохо разгорается.
А сама дрова кладет, огонь разжигает.
— Девчонка, девчонка, кипит ли вода в котле?
А Машенька ей отвечает:
— Не кипит вода в котле,
Стоит котел на столе.
А сама ставит на огонь котел с водой и опять за работу садится. Шьет Машенька, шьет, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:
— Топи печку, я есть хочу!
Подложила Маша дров, пошел дым к Сове.
— Девчонка, девчонка! — кричит Сова. — Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!
А Маша и говорит:
— Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!
А сама все шьет да шьет, уж один стебелек ей остался.
Вынула у себя Сова перышко и бросила ей в окошко.
— На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что ты бежать собираешься, кликну Бабу-ягу, она тебя живо догонит!
Открыла Машенька дверь и говорит:
— Сова моя, Совушка, сойди в избу да покажи, как надо в горшок садиться, как крышкой накрыться.
Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу — ив котел угодила! Задвинула Маша заслонку, а сама села ковер дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело все вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:
— Бежим, Машенька, скорей,
Открывай трое дверей,
Беда на нас идет!
Схватила Машенька ковер-самолет, открыла Совиным перышком двери и побежала. Прибежала в лес, села под сосной ковер дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шелковый моточек ниток, совсем немножко осталось дошить Маше.
А Баба-яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:
— Сова моя, Совушка,
Почему меня не встречаешь?
Вытащила она из печки котел, взяла большую ложку, ест и похваливает:
— До чего девчонка вкусна,
До чего похлебка жирна!
Съела она всю похлебку до самого донышка, глядит: а на донышке совиные перышки! Глянула на стенку, где ковер висел, а ковра-то и нет! Догадалась она тут, в чем дело, затряслась от злости, схватила себя за седые космы и давай по избе кататься:
В клочки разорву!
Села она на свое помело и взвилась в воздух: летит, сама себя веником пришпоривает.
А Машенька под сосной сидит, шьет, торопится, уж последний стежок ей остается. Спрашивает она Сосну высокую:
— Сосна моя милая,
Далеко ли еще Баба-яга?
Отвечает ей Сосна:
— Пролетела Баба-яга зеленые луга,
Помелом взмахнула, на лес повернула.
Еще пуще торопится Машенька, уж совсем немного ей остается, да нечем дошить, кончились у нее нитки шелковые. Заплакала Машенька. Вдруг, откуда ни возьмись, — Шелкопряд:
— Не плачь, Маша, на тебе шелку,
Вдень мою нитку в иголку!
Взяла Маша нитку и опять шьет.
Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба-яга как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.
А уж Машенька последний стежок дошила и ковер-самолет расстелила, только сесть на него остается.
А Баба-яга уже с земли поднимается, бросила в нее Маша ежиную иголку, прибежал старый Еж, кинулся Бабе-яге в ноги, колет ее своими иголками, не дает с земли встать. А Машенька тем временем на ковер вскочила, взвился ковер-самолет под самые облака и в одну секунду домчал Машеньку домой.
Стала жить она, поживать, шить-вышивать людям на пользу, себе на радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-ягу затолкали ежи в болото, там она и затонула на веки вечные.
